Я думаю, что пришло время, нам с ней поговорить. Очень серьезно поговорить. Что-то она мне не договаривает.

— Нет! — заорал я, видя, как Катриона подпрыгивает и ловит шарик. Шар тут же впитался в смертную, а Катя засветилась.

— Ой, а что это произошло? — недоумевала моя половинка, пока я переглядывался с Танатосом выпученными из орбит глазами. Вот только этого не хватало! Одна женщина на двоих? Две души в одном теле? С утра Прозерпина, вечером Катриона? Даже я, бог подземного мира, не мог предугадать, что будет дальше.

Мать моя, Гея? За что мне такое? Почему я? Почему всегда я? Как так получается? Я же ничего плохого не сделал!

— Гадес, милый, а где Сенька? — насторожилась моя смертная, а я чувствовал сердечный приступ. Хотя многие уверяли, что сердца у меня нет. — Гадес, не молчи! Зая! Что случилось?

— Зая? — переспросил Танатос пытаясь соотнести зайца и меня. Судя по выражению лица сходства не находил. — А! Понятно! Ты просто уши развесил. И прыгал высоко. Понятно!

— Поздравляю, — я устало оперся на двузубец. — Ты станешь мамой.

— Гадес, ты что шутишь? — опешила Катриона, показывая на свой живот, — А до этого я что? Готовилась стать отцом что ли? Или просто поправилась слегка!

— Дважды мама, — намекнул я, а Катя осела на траву. — Мамой Прозерпины.

Я отец своей бывшей невесты… Когда этот кошмар уже кончится?

— Я отказываюсь разбираться в этих связях, — произнес Танатос, растягиваясь на траве, рядом с Катриной. Малышка спала на руках у отца. И даже не кричала. Прелесть, а не ребенок. Особенно, когда спит. — Это получается, я твой дед, который женился на твоей дочери?

Меня почему-то стал разбирать смех. Наверное, это все-таки истерика.

— Ну зато Персик в безопасности. Катя, ты не переживай. Как родишь — я Персика заберу. — пообещал Танатос. У меня с плеч камень свалился. Я как бы к одному ребенку морально готовился. У меня нет опыта!

Глава семнадцатая

Приключения никак не хотели меня отпускать. По возвращению во дворец меня, как ректора, ждали обиженные и взволнованные студенты.

— У нас был крайний урок, — выдал Эдгард, выходя вперед. Остальные закивали. — И что нам делать дальше? Может всё-таки нас домой?

Я стоял и хлопал глазами. А если учесть события последних дней, я действительно боролся с желанием раскидать их по домам. И даже стал искать логичные доводы сделать это. На помощь пришла Катриона.

— По каким это домам? — воинственная смертная вышла вперед и грозно уперла руки в бока, — А экзамен за вася сдавать что ли будет? Пушкин что ли?

— Какой экзамен? — хором ответили студенты. Вид у них был перепуганный. У меня тоже. Так как ни про какой экзамен я до этой секунды не слышал.

— Выпускной, — Катриона сказала это с таким видом, что очевиднее уже некуда.

— А что будет на экзамене? А кто будет проводить? А как будет сдача проходить? А раздеваться надо будет? — хором загалдели студенты, обступая Катриону и оттесняя меня к двери. — А билеты над дадут? А что будет, если мы не сдадим? А Танатос будет на экзамене? Он у нас принимать будет? Или сидеть в комиссии!

Это я сейчас нахожусь в крайней степени комиссии. Или депрессии. Столько новых слов. И половина из них вполне может сойти за ругательства. Ну, да. Зачем я там нужен? Ректор? Какой ректор? Ректор же не Танатос! Надоели!

— Всем все понятно? — рявкнула Катриона, придерживая живот и семеня в мою сторону, — Тогда шагом марш готовиться!

Студенты унылой вереницей потянулись к выходу. Они галдели, что билеты им никто не выдал. И даже не намекнул, что будет на экзамене. Катриона сменила траекторию и вместо того, чтобы подойти ко мне — направилась к трону. Устроившись поудобнее она подозвала меня. Это что такое происходит у меня в Аиде? Или я всё-таки уснул и проспал революцию?

— Леонид! — рявкнула Катриона. Ине успел я дойти до трона, как грызуны волной накатили со всех щелей.

— Шпартаааа! — орал Леонид, а ему вторили двести девяносто девять хомяков, — Жа Шпарту! За Катриону! Слава! Слава! Слава!

Прекрасно! Меня даже хомяки игнорируют! А потом спрашивают что у меня с характером! Вот это! Чувствую мне скоро понадобится лекарь-философ.

— Лёня, твоя задача — прокопать лабиринт! — вещала Катриона, а хомяк заинтересованно кивал, — Но по сложнее! И позапутанней! Танатос потом по образцу возведет стены. Понятно?

— Да, богиня! — кивнул Леонид и развернулся к спартанцам, — Жа Шпааааартууу!

И увел свое мохнатое племя через щели в стене. Я перевел на Катриону ошарашенный взгляд.

— А! Не обращай внимания, — ласково мне улыбнулась маленькая смертная. А потом присмотрелась внимательнее, — Гадь, ты чего?

— Я? — удивленно произнес я и сделал задумчивый вид, — А что я? Может я вообще того? Пойду? Что я тут делаю вообще? Лицом отсвечиваю?

— Тебе предстоит сделать самое важное! — учительским тоном произнесла Катриона а я скривился. Я понял, что меня в ней бесит. Она похожа на Танатоса, — Твоя задача будет — сидеть в центре лабиринта и не дать студентам возможности забрать оттуда таблички!

— Какие таблички? — недопонял я. Катриона смотрела на меня, как на идиота, а потом зевнула.

— Дипломные, — внезапно закатила глаза смертная. — Гадя, отведи меня в комнату. Я спать очень хочу.

Пока я отводил маленькую смертную, я негодовал. Поверить не могу в ее слова. Я! Древний Бог! Титан! Да! Я- титан! Должен буду как пугало сидеть в центре лабиринта и пугать студентов? Да она издевается! Я ей что? Альтаир!

О! — вскрикнул я и даже остановился. — Точно-точно! Альтаир!

— Какой Альтаир? — обеспокоено поинтересовалась Катриона, продолжая зевать. — И при чем тут цифровое телевидение?

— А? — отозвался я, понимая, что прослушал смертную. Она что-то говорила, а я как-то мимо. — Катенька, ты отдохни пока. А мне надо по делам сходить. Ладно?

— А ты куда это собрался? — нахмурилась Катриона и клещами вцепилась мне в руку — А со мной посидеть? А спинку почесать пока не усну? Ты что, совсем не хочешь, чтобы я себя хорошо чувствовала? Танатос вон! Персику персики брил! А ты мне даже питахайю не почистишь. Сейчас бы съела целое ведро! Или мангостина тазик. Ты даже не знаешь, что хочет твоя жена!

— Я даже не знаю, что такое “петухай”, - вздохнул я.

Слава Богу Терпения, Катриона уснула. И достаточно быстро! Даже не дочитав мне лекцию про какие-то экзотические фрукты. Попробую договориться с Танатосом. Может он принесет нужные.

Я аккуратно закрыл дверь и на цыпочках пошел по коридору. Так, Альтаир- Альтаир, пора вернуть должок за бессмертие. Которое выпросила для тебя Геката.

— Привет, племянник, — я возник возле трона рогатого Императора. Слуги вздрогнули, а сам Альтаир даже не дернулся. Вот это нервы.

— Дядя? — он медленно поднял на меня уставший взгляд, — Что ты хочешь?

— А что? Я не могу просто так навестить племянника? — удивился я, наблюдая, как Альтаир жестом отпускает жрецов.

— Обычно, за тобой не наблюдались родственные привязанности, — отозвался император, вставая с трона и приглашая меня пройти в сад. — Итак, Гадес, чего ты хочешь? Пойдем, прогуляемся.

Прогулка до сада прошла в полном молчании. Это было странно. Казалось бы, что прошло совсем немного времени, с нашей последней встречи, а племянник так повзрослел. Да что говорить о нем, я тоже. Я не знал, с чего начать этот щепетильный разговор.

— Мне нужно, чтобы ты вспомнил Крит и… Как бы это помягче сказать. По правильнее, — начал я, но наткнувшись на насмешливый взгляд Альтаира застопорился.

— И до усрачки напугал кого-то, выскочив из лабиринта? — усмехнулся племянник, а я растерянно кивнул. — Хорошо. Но, Гадес, услуга за услугу.

— И чего ты хочешь? — напрягся я, прикидывая о чем он может попросить. Пока на ум ничего не приходило. Что могу сделать я, чего не может сделать его мать- Геката.

— Точно сейчас не скажу, — как-то пространно ответил Альтаир, а потом оскалился в улыбке, — Скажем так, если дела обстоят так, как я думаю, то ты вернешь мне то, что забрал.