— Я — идеалист, — хмыкнул я, заботливо убирая прилипшую прядь волос со лба своей жены. — Ты же знаешь.

— Знаю, мой друг. Знаю. — улыбнулся Танатос, глядя на спящую у него на руках жену. — Ты наконец-то понял, что значит действительно любить.

ЭПИЛОГ

Катриона мне все рассказала. Про то как Кронос сделал ей подарок. Странный все же отец. То хочет уничтожить людей, то помогает им стать богами. Я никогда его не понимал, да, и наверное, никогда не пойму. Прошло уже четыре года, а я все еще привыкаю к новой для себя роли. Роли отца.

— Вот третье, — выбрал я последнее ожерелье из сокровищницы. — Идем дарить.

Привыкнуть к тому, что Персик моя дочь, я пока не могу. Хоть она и выросла за считанные дни. Я все равно почему-то очень ревностно отношусь к этому и стараюсь контролировать их отношения с Танатосом.

— Это тебе, — застегнул я на шее жены ожерелье, найдя девочек в саду. Геката обиженно надула губы. — И тебе!

Племянница уже не обижается, что первой всегда дарятся украшения Кате. Как никак, она теперь не просто богиня терпения. Она — Царица Подземного Мира.

— И тебе, — на шее у Персика защелкнулось украшение. Его я сковал совсем недавно. Специально для Персика. На нем тонко витиеватой линией шли цветки яблони, переплетяющиеся с асфоделем. Я гордился этой работой.

— А мне! — маленькая егоза тут же подскочила ко мне и протянула ручки. — Папа и мне тоже! Ты что? Меня меньше любишь?

— Дядя, я тоже хочу блестяшку! — дочь Танатоса и Персика радостно скакала вокруг меня требуя и себе украшение.

Геката тихо прыснула в кулачок со словами:” Вся в меня!”

— Ну и мне дай тоже. — голос Танатоса раздался совсем рядом, а у меня от наглости отпала челюсть — А что? Всем подарил, а старому другу нет? Я тоже хочу…Наплечник!

— Да вы издеваетесь! — взвыл я, прикидывая грабеж своей сокровищницы, — Сразу сказать не могли! Накуя я всем говорил, что иду ковать? Заказы принимались до того момента, пока я не вышел из кузни!

— Дай! — хором потребовали эти вымогатели и рванули по полям Эллизиума. Дети играть, а Персик с Танатосом присматривать.

Геката решила присмотреть за всем миром и тоже испарилась.

— Гадес, я хотела у тебя спросить, — замялась Катриона, — Ты все еще злишься, что я не сказала, что я богиня, да?

— К чему ты завела этот разговор? — напрягся я, притягивая к себе жену. — Времени то уже прошло.

— У вас у всех есть храмы, — неопределенно покачала головой Катриона, — А у меня нет.

— Зато у тебя есть бог, который тебе поклоняется, — отшутился я. Прикидывая, что смету на постройку храма сокровищница точно не вытянет.

— И это Танатос, — согласилась Катриона, а у меня зубы заскрипели.

— Издеваешься? — рявкнул я, и уже хотел подняться.

— Прикалываюсь, — жена удержала меня и звонко чмокнула в щеку. — Это я к тому, что есть новости разные…

— Что вы опять натворили, — чуть не плача спросил я, успокаивая себя тем, что сокровищница в полном порядке. Я только что оттуда.

— Помнишь, ты хотел назвать дочку Милиноя, а если будет сын, то Загрей? — поинтересовалась жена, игриво пощекотав меня асфоделем. — Так, вот, скоро тебе эта возможность предоставится.

— Что? — опешил я, потом нахмурился. Моргнул. А потом до меня дошло!

Я подхватил любимую на руки и закружил в воздухе. По Аиде разнесся хрустальный смех моей любимой, переплетаясь со звонким смехом детей и моей семьи.

— Помнишь храм Зевса Олимпийского! — заметила Катриона, глядя на меня с надеждой.

— Самый большой во всей древней Греции, — кивнул я, обдумывая новости.

— Я хочу себе такой же, но только с блестяшками! — улыбнулась жена.

Конец